О развитии памяти маленького ребенка хорошее представление дает схема Гизе. По этой схеме у грудного ребенка в 2 месяца, приблизительно, появляется первое узнавание, а с 6 месяцев уже фигурирует «припоминание», но еще в виде так называемой связанной памяти, когда ребенок припоминает что-либо в связи с каким-нибудь данным обстоятельством. На втором году жизни уже наблюдаются первые зачатки свободных воспоминаний, относящихся, однако, еще к событиям, со времени которых истекло (так называемое «латентное время» воспоминаний) не больше 24 часов. У трехлетки это латентное время охватывает несколько месяцев, а у четырехлетки достигает одного года. Наконец, у пятилетки можно уже наблюдать так называемые воспоминания молодости: он вспоминает, «когда он был маленьким». Конечно, у разных детей наблюдается индивидуальное различие.
Ясно, что у малютки с еще очень слабыми воспоминаниями представление о времени почти совершенно отсутствует. По отношению к раннему детству можно говорить только о «физиологическом времени» в том смысле, что совершающиеся периодически в организме функции регулируют до определенной степени поведение ребенка во времени. Но в раннем дошкольном возрасте уже развивается сознание времени, определенное отношение к времени. Приблизительно около 2,5 лет в речи ребенка появляется прошедшее и будущее время глаголов, а около 3 лет – и наречия времени. В 4 года при благоприятных условиях развития ребенок уже довольно хорошо владеет этими наречиями. Но о календарном времени он не имеет еще представления и никаких дат времени (год, месяц, часы и т. п.) не знает и не может еще сознательно усвоить. Маленький дошкольник находится еще в стадии некалендарного, недатированного времени.
Что же сильнее всего запечатлевается в памяти маленького дошкольника? Об этом можно судить по воспоминаниям взрослых о своем дошкольном детстве: ясно, что то, что удерживается памятью десятки лет, запечатлелось в этой памяти сильнее всего. Анализ этих воспоминаний показывает, что дольше всего памятно неприятное. Это вполне понятно: человек, забывающий это, был бы очень неосторожным и скоро бы погиб. В самую первую очередь – это всякого рода неприятности, случающиеся с самим ребенком (падения, ушибы, повреждения, ожоги, укусы, болезни и т. п.).
Для того чтобы быть осторожным, надо не только иметь соответствующий опыт, но и помнить его: если собака укусила ребенка и он запомнит это, он начинает бояться неосторожно обращаться с собаками. Так, страх становится как бы предвосхищением могущей случиться неприятности. Еще в раннем детстве ребенок начинает бояться как всего, что причинило ему боль, так и вообще незнакомого, чужого, странного, наступающего на него (в первую очередь, из всего этого – людей и животных). Общеизвестно также, как маленький дошкольник, правда, уже ближе к 4-5 годам, боится быть покинутым, оставленным одним и т. п.
Пережитый страх очень сильно запоминается, и в воспоминаниях взрослых о дошкольном детстве соответствующие воспоминания занимают немалое место. Но иногда причина, вызвавшая данный страх, может исчезнуть из памяти, а чувство страха, уже непонятное, необъяснимое для переживающего его, тем не менее, может сохраниться либо в форме страха, либо в более расплывчатой форме общего неприятного чувства. Так объясняется ряд необъяснимых фобий и непонятных антипатий, имеющихся даже у взрослых: малыша напугала собака, и взрослый, сам не зная почему, боится собак; маленький ребенок сильно порезался и очень испугался; прошло с тех пор много лет, но, даже став взрослым, он не любит и избегает режущих орудий. Таких примеров можно привести много.
Абсолютно ничего не остерегающийся человек – просто безрассудный: таков, например, новорожденный.
Но запугивающее воспитание в свою очередь имеет своим результатом человека, страдающего всякими фобиями и непонятными антипатиями, т. е. психопата. Не надо забывать также, что испуг – очень сильное переживание, не только врезывающееся в память, но и могущее вызвать даже психическое заболевание.
