Уже двухлетка сплошь и рядом стремится к самостоятельным действиям без посторонней помощи: «я сам, один» и т. п. Это его стремление питается все большим и большим ростом сил и умений малыша, с одной стороны, и переоценкой своих возможностей, с другой. Переоценка своих сил характерна для маленького ребенка. Чем она объясняется? Сравнительно большой популярностью пользуется объяснение, даваемое сторонниками так называемой «индивидуальной психологии».
Переоценка своих сил присуща не только маленькому ребенку: мания величия характерна для страдающих прогрессивным параличом; среди хвастунов встречается много слабых людей, неудачников и т. п. Всем перечисленным субъектам обще то, что все они – слабые существа. Дело в том, что человек, имеющий какую-нибудь слабость, какой-нибудь недостаток, стремится компенсировать его как-нибудь: в ряде случаев он компенсирует его развитием и укреплением реальных своих функций, но в данном случае он компенсирует его в воображении. Так адлеровская теория компенсации неполноценности объясняет «всемогущество» слабых детей, компенсирующее, их чувство слабости, низшего положения и т. п. Более простое объяснение переоценке своих сил ребенком дает ссылка на еще очень малый опыт ребенка по сопротивлению материи: этот опыт нарастает по мере развития самостоятельных деятельностей ребенка, и в начале старшего дошкольного возраста (5-6 лет), когда у ребенка имеется уже определенное представление о сопротивлении материалов, исчезает такая его переоценка; менее всего этот опыт может иметься у малютки, еще в очень сильной степени пользующегося силами взрослых и почти не имеющего собственного трудового опыта.
Как же развивается действительное умение маленького дошкольника самостоятельно выполнять повседневные функции – раздеваться, одеваться, умываться, есть? В развитии этих функций огромную роль играет воспитание: в одних условиях они развиваются рано, в других – гораздо позднее. Это можно видеть хотя бы на примере развития умения самостоятельно раздеваться и одеваться. Анатомо-физиологической предпосылкой этого умения является известное развитие кисти и пальцев: если нет определенной степени этого развития, пальцы ребенка настолько неловки, что не смогут ни растегивать, ни застегивать. Но можно иметь достаточно развитые пальцы и все-таки не уметь ни раздеваться, ни одеваться, если воспитание велось лак, что ребенок не приучался к этому. С другой стороны, можно, введя соответствующие упражнения, развить соответствующую мускулатуру пальцев раньше. Ясно, что образование данных умений у такого ребенка и у ребенка, педагогически запущенного или избалованного, произойдет в совершенно различные сроки. Поэтому указание сроков здесь может быть только очень приблизительным и условным, т. е. если мы условимся, обозначая сроки, иметь в виду ребенка, более или менее рационально воспитывающегося в средних культурных условиях. При такой оговорке можно принять, что, в общем, четырехлетний ребенок должен уже уметь самостоятельно раздеваться, а пятилетний – самостоятельно одеваться.
Пища ребенка эволюционирует от жидкой, исключительно которой питается в первые месяцы грудной ребенок, через мягкую растительную пищу, преобладающую в дошкольном детстве, к более твердой мясной пище, все более и более фигурирующей в пище более взрослого. Есть определенная закономерность в эволюции количества и качества потребляемой ребенком пищи. В начале жизни пищей ребенка является молоко, которое по его составу, с точки зрения калорийности этого состава, можно назвать жирной водой. К молоку постепенно присоединяются супы и навары из моркови, шпината, капусты, сельдерея и т. п. и соки из томата, апельсина и т. п. (все это с той же точки зрения можно назвать углеводной водой), а также растительная, преимущественно углеводная более твердая пища (булка, хлеб, рис, макароны, картофель). Нужные для роста белки малютка получает главным образом из молочных и растительных продуктов. Растительная же пища фигурирует наряду с молочными продуктами как основная пища дошкольника; (молоко, масло, булка, хлеб, зелень, фрукты); все же из животных продуктов некоторые допускают яйца (не крутые) и рыбу. Таким образом, в основном пища маленького дошкольника – мягкая или жидкая. Уже в 3 года ребенок должен вполне уметь обращаться с орудиями принятая этой пищи (чашка, стакан, ложка, тарелка, блюдце). Что касается твердой пищи, то так как в этом возрасте развивается нажимающая рука малыша, он выучивается пользоваться при употреблении пищи вилкой, а к концу этого возраста и ножом. Однако, поскольку вилка и нож при склонности ребенка неосторожно манипулировать ими опасны для него, а с другой стороны, в них нет особой надобности у него, то лучше медлить с дачей их ребенку.
Для малыша характерно инстинктивно-осторожное отношение к новому незнакомому виду пищи: он или совершенно отказывается или начинает есть с очень большой осторожностью, сначала пробуя. Но в то же время пробование вкуса самых различных предметов в этом возрасте очень распространено (например, пробование вкуса различных растений и даже собственных выделений). Так расширяется вкусовой опыт малыша, но ясно, что такое пробование чревато опасностями.
При отдаче предпочтения той, а не иной еде ребенок руководствуется своим избирательным аппетитом: он любит одни кушанья и отказывается от других. К детским вкусам надо относиться с большим вниманием. Почти все маленькие дети любят сладкое. Это становится понятнее, если мы вспомним, что сахары – очень ценные в питательном отношении углеводы, а последние – доминирующая пища малыша. Несколько более старшие малыши любят орехи и семечки. В этом возрасте детям полезны растительные жиры, которых обычно ребенок не дополучает, орехи же и семечки как раз богаты этими жирами. Даже странные, на первый взгляд, детские вкусы могут находить объяснение себе. Так, например, некоторые дети любят есть мел, но как раз при рахите известковая вода – одно из основных лекарств.
С другой стороны, отсутствие аппетита у здорового ребенка нередко указывает, что в предлагаемой пище имеются вещества, которыми ребенок перенасыщен.
Однако если вкусы детей в ряде случаев обоснованы, то способ удовлетворения этих вкусов детьми сплошь и рядом нерационален: конфеты портят зубы и нередко малопитательны, семечки засоряют желудок и т. д. Воспитателю надо изучать и анализировать причины детских вкусов, но как рационально удовлетворять их, конечно, должен решать не ребенок. Кроме того, в ряде случаев причины странностей вкусов и вообще еды ребенка бывают психологические: ребенок привык есть данное кушанье в одном виде и отказывается есть его в другом, ребенок привык есть только при определенной обстановке и т. п. Образовываются определенные привычки еды, иногда (когда, например, балуют ребенка) очень нерациональные.
Психология установила, что при совместном кушаньи едят больше. Когда ребенок сидит среди кушающих, он ест больше, и вид кушающих с аппетитом действует на него гораздо больше, чем всякого рода уговоры, которыми иногда так злоупотребляют взрослые.